Три жизни Игоря Шафаревича
Нас окружает «вселенная Шафаревича». Даже слово «скрепы» заимствовано, видимо, из его работы. И стремление операторов современной официальной антирусофобии скрыть свои истоки постыдно.
19 февраля в Москве скончался академик Игорь Ростиславович Шафаревич – выдающийся математик, смелый общественный деятель – диссидент, друг Солженицына и Льва Гумилева, автор прогремевшей на весь мир работы «Русофобия», посвященной русскому национальному сознанию и его врагам, один из главных идеологов русского пути, уводящего от «двух дорог к одному обрыву» – коммунистической и либеральной.
Запуганное «малым народом» Отечество практически не оказало ему посмертных почестей, хотя обильно пользуется плодами его трудов. Скажем, термин «русофобия» вышел на уровень международного дипломатического словаря – покойный Виталий Чуркин неоднократно обличал с трибуны Совбеза «чудовищную русофобию, граничащую с человеконенавистничеством», воцарившуюся в Киеве.
Но – пусть и со всеми издержками пророка в своем отечестве – Игорь Ростиславович прожил долгую счастливую жизнь.
В стране, где мужчины его народа не доживают до 65, а самые общественно активные – и до 40, он прожил долгих 93 года. В это без малого столетие уместились на самом деле не одна, а несколько жизней.
Первая – жизнь одного из ведущих не только в России, но и в мире математиков.
В 17 лет окончен вуз, в 19 – кандидат, в 23 – доктор, в 35 – членкор, множество решенных сложнейших задач, выстроенных математических систем, признаний, званий и премий. И только звания академика пришлось дожидаться на удивление долго – до 68 лет.
Но тому причиной была вторая жизнь Шафаревича – жизнь диссидента.
С 1955 года Шафаревич подписывает письма, участвует в самиздате, поддерживает Солженицына в самые трудные минуты. Он один из тех русских телят, которые бодаются с советским дубом.
( Collapse )

Запуганное «малым народом» Отечество практически не оказало ему посмертных почестей, хотя обильно пользуется плодами его трудов. Скажем, термин «русофобия» вышел на уровень международного дипломатического словаря – покойный Виталий Чуркин неоднократно обличал с трибуны Совбеза «чудовищную русофобию, граничащую с человеконенавистничеством», воцарившуюся в Киеве.
Но – пусть и со всеми издержками пророка в своем отечестве – Игорь Ростиславович прожил долгую счастливую жизнь.
В стране, где мужчины его народа не доживают до 65, а самые общественно активные – и до 40, он прожил долгих 93 года. В это без малого столетие уместились на самом деле не одна, а несколько жизней.
Первая – жизнь одного из ведущих не только в России, но и в мире математиков.
В 17 лет окончен вуз, в 19 – кандидат, в 23 – доктор, в 35 – членкор, множество решенных сложнейших задач, выстроенных математических систем, признаний, званий и премий. И только звания академика пришлось дожидаться на удивление долго – до 68 лет.
Но тому причиной была вторая жизнь Шафаревича – жизнь диссидента.
С 1955 года Шафаревич подписывает письма, участвует в самиздате, поддерживает Солженицына в самые трудные минуты. Он один из тех русских телят, которые бодаются с советским дубом.
( Collapse )